Далеко и близко

"...
- Что тут, собственно, понимать? Конечно, мы делаем то, чего хочет подавляющее большинство. И мы этому большинству даем или стараемся дать все, кроме птичьего молока, которое, кстати, этому большинству и не требуется. Но всегда есть ничтожное меньшинство, которому нужно именно птичье молоко. Идея-фикс, понимаете ли, у них. Идея-бзик. Подавай им именно птичье молоко! Просто потому, что именно птичьего молока достать нельзя. Вот так и появляются социальные маньяки. Чего тут не понять? Или ты, действительно, считаешь, что все это быдло можно поднять до элитарного уровня?
- Не обо мне речь, -сказал Изя, осклабляясь.- Я-то себя рабом большинства, сиречь слугой народа, не считаю. Я никогда на него не работал и не считаю себя ему обязанным...
- Хорошо, хорошо, -- сказал Гейгер. -- Всем известно, что ты сам по себе. Вернемся к нашим самоубийствам. Ты полагаешь, значит, самоубийства будут, какую бы политику мы не проводили?
- Они будут именно потому, что вы проводите вполне определенную политику! - сказал Изя. - И чем дальше, тем больше, потому что вы отнимаете у людей заботу о хлебе насущном и ничего не даете им взамен. Людям становится тошно и скучно. Поэтому будут самоубийства, наркомания, сексуальные революция, дурацкие бунты из-за выеденного яйца...
: Просто таково положение вещей. Такова судьба любого народника - рядится ли он в тогу технократа-благодетеля, или он тщится утвердить в народе некие идеалы, без которых, по его мнению, народ жить не может... Две стороны одного медяка -- орел или решка. В итоге - либо голодный бунт, либо сытый бунт -- выбирайте по вкусу. Вы выбрали сытый бунт:
: Это же арифметически ясно, -- сказал он. - Пусть недовольные составляют только один процент. Если в Городе миллион человек - значит, десять тысяч недовольных. Пусть даже десятая процента - тысяча недовольных. Как начнет эта тысяча шуметь под окнами!.. А потом, заметьте, вполне довольных ведь не бывает. Это только вполне недовольные бывают. А так ведь каждому чего-нибудь да не хватает. Всем он, понимаешь, доволен, а вот автомобиля у него нет. Почему? Он, понимаешь, на Земле привык к автомобилю, а здесь у него нет и, главное, не предвидится... Представляете, сколько таких в Городе?
- В нашей ситуации, - сказал Гейгер, - у порядочного человека просто нет выбора. Люди голодали, люди были замордованы, испытывали страх и физические мучения - дети, старики, женщины... Это же был наш долг - создать приличные условия существования...
- Ну, правильно, правильно, - сказал Изя. - Я все понимаю. Вами двигали жалость, милосердие и тэ-дэ и тэ-пэ. Я же не об этом. Жалеть женщин и детей, плачущих от голода, - это нетрудно, это всякий умеет. А вот сумеете вы пожалеть здоровенного сытого мужика с таким вот, - Изя показал, - половым органом? Изнывающего от скуки мужика? Денни Ли, по-видимому, умел, а вы сумеете? Или сразу его - в нагайки?.."

А. и Б. Стругацкие "Град обреченный"

Оригинал взят у russkiychelowek в Любовь!

Оригинал взят у ihlmhf в Мы не жалеем себя, потому что знаем: вы будете лучше нас

( Collapse )

Мы с детства знаем про творчество Пушкина, Гоголя, Блока.
Весь мир слышал про великих Русских от кинематографа и театра: Эйзенштейн, Станиславский, Мейерхольд...
Но многие ли знают, что Русская Культура во многом обязана малым народам?
Давайте исправим эту несправедливость!

Итак начнем: поэт из Карачаево-Черкессии(это тоже Россия!)

Семейство Шмуклеров производило гвозди на протяжении всей жизни, прадедушка был гвоздоделом, дедушка, потом папа. Папа говорит сыну:

— «Фима, я 30 лет на производстве и ни разу не был в отпуске… Давай ты останься за директора, а я хоть на месяц уеду с мамой, отдохну …»
— «Папа, я же не специалист, я маркетолог, я рекламист!»
— «Сыночка, у нас полные склады гвоздей! Ты только поруководи, попродавай эти гвозди, а я через месяц вернусь — и всё будет в порядке!»

Сын остался, папа уехал. Через две недели папа получает телеграмму: «Папа срочно выезжай гвозди закончились».
Папа приезжает:
— «Как — закончились?!»
— «Папа, я дал рекламу…»
— «А ну, покажи!»


Сын показывает макет биллборда; на нем изображен Иисус Христос, прибитый к кресту, и надпись:
«Гвозди Шмуклера — держатся уже 2000 лет».

Папа говорит:
— «Фима! Ты, конечно, идеальный маркетолог, но ты идиот! Как можно было изображать Иисуса Христа на рекламе?Они все от язычников, только у нас кровь Иисуса! Мало нас, евреев, били, погромы устраивали? Немедленно снять!!!»

Папа дал команду, нарастили производство, Фима снял рекламу, папа уехал отдыхать дальше.

Через две недели опять приходит срочная телеграмма:
— «Папа срочно вылетай и эти гвозди закончились».
— «Что, опять реклама?»
— «Да, только успокойся — никакого Иисуса Христа, всё как ты просил».

Папа смотрит на макет биллборда — там изображение пустого креста, без Иисуса, и надпись:
«Если бы у вас были гвозди Шмуклера…»

Юз Алешковский

Рассказ


По-моему, последние бутылки были с сивухой. Я, приехав, захворал с нее, с падлы…

Проснулся в вагоне утром и говорю проводнице:
— У меня брюки украли. Нигде нет.
— Да вы поищите получше.
— Это Таврический дворец, что ли? Всё обыскал уже.
— А вы, может, без брюк в вагон вошли? Пьяные больно были.
— Если бы я босиком пришел, тогда бы, может, и без брюк. А раз не босиком, то
спиз…ли их, точно. Экспресс ночной, херов. Сволочи.
— Щас всё больше в купейных крадут, а в общих спокойно стало, — вмешался кто-то.
— Честный народ редко купе берёт.
— А вы не выражайтеся.
— Тащите сюда начальника поезда. Пусть свои брюки даёт.
— У нас о н а начальник.
— Ой, бля! Тогда чаю несите покрепче и сахару три куска. Башка трещит. А брюки
где хотите, там и доставайте. Объявите по радио, хоть, может, найдется
герой-командировочный с запчастями. А скандал я вам устрою. В трусах в
министерство поеду. Дрыхнете на посту.
Тут пришла начальница. Удивилась. Заподозрила меня же, обшмонала всё купе.
— Документы там были и деньги?
— Паспорт, военный, партийный и 72 рубля, — говорю, и жалко мне себя хрен знает
как, потому что действительно бездарная ситуация.
— А кофту почему не взяли? — пронзая насквозь, спросила начальница, а в башке
моей бешено стучат три слова: поезда… пиз… начальница… поезда… пиз…
— Садились они вдрабадан, — ответила за меня проводница.
— Вспомните, гражданин. В таком виде всё бывает.
— Если бы я босиком пришел, тогда бы, может, и без брюк. А раз не босиком, то
спиз…ли, свистнули их, точно, — затвердил я, сатанея от безнадежной логики.
— Ну, что ж. Приедем — я съезжу к вам на квартиру за другими брюками. На такси.
(Представь реакцию гостящей тещи!)
— Других у меня нет. Они у Битова остались.
— У какого Убитого?
— У писателя, — говорю, и думаю: “Это и есть еврейское счастье. Было у человека
двое брюк. Одни забыл, другие спизд…ли”.
— Может, они стебанутые? — шепнула проводница.
— Чаю! Плохо мне. И брюки ищите!
Обе ушли. Вдруг хрен является с нижнего места. Мурло с несмываемой печатью
вневременного, а также внепространственного похмелья. В моих брюках, блядище.
Разит от него, как от меня, наверно, “вентиляторы” не работают. И душно. Я за
ним наблюдаю. Садится, лезет в карман, достает паспорт, раскрывает, читает.
— Фу, еттить твою мать! — говорит с облегчением.
Оказывается, я, мудак, оставил брюки на его полке, а он утром пошел похезать и
надел их.
— Я, — говорит, — читать привык в уборной: забываюсь так с похмелья. Лезу в
карман за бумажкой, а достаю паспорт. Между прочим, с интересом открываю его:
давно не заглядывал. Фотографировался лет десять назад. И тут мне прямо в лоб
ударяет: “Национальность — еврей”. Пиз…ец, думаю, поехал. Помотал головой,
смотрю, а там все равно национальность — еврей, и чухло чужое. Тут поезд, гнись
он в доску, тормознул, я с толчка слетел и бедро расшиб. А выходить боюсь.
Страшно почему-то. А когда страшно, значит, точно поехал. И паспорт открывать
боюсь. Попил воды из вредительского крана. Суки, вентиль не могут сделать!
Все-таки сел опять и чуть было паспорт не употребил. Там лишние есть страницы. А
в дверь барабанят, вопят: “Полчаса сидите!” Пришлось выйти. Иду в купе, руки
дрожат, ногу ломит, а мне на работу. А какая, на хер, работа, когда горячка
начинается. Национальность — еврей! Вот до чего дело дошло. Но ладно. Слава
Богу, всё обошлось. Вы тоже вчера хороши были. А я вас за армяшку принял. Кино!
На работу всё равно не пойду.
Пришла проводница с чаем.
— Вот, — говорю, — товарищ брюки вторые отдал мне насовсем. Без денег. Надо ему
на работу письмо написать. Пусть пример берут с такого морального уровня!
Чай был прекрасен. Проводницу я тут же заставил написать благодарственное письмо
о благородном поступке Обиднова В.Н. и отнести на подпись начальнице поезда. До
самой Москвы мне весело думалось о том, как мой опоганенный документ мог
валяться на шпалах. Но чудом уцелел.
Письмо на работу Обиднова мы по приезде бросили в почтовый вагон.
— Слушай, — сказал на перроне этот алкаш. — У меня есть червонец. Брат жене долг
послал. Давай его пропьем в ресторане, а ты письмо моей бабе напиши. Так, мол, и
так. Спиз…ли. Украли деньги и документы, а муж выручил: последнее отдал. Приеду
— пришлю перевод. Побольше бы нам таких людей, добавь. Идет?
( Collapse )

вспоминаются намного более драматические события. Нынешнее повторение истории выглядит мелковато.

Действия советского торгового и военного флота в «Карибском кризисе».

...Первые суда в различных портах загрузились практически од­новременно и разом вышли в море. В Датском проливе возникла толчея. Такая же картина наблюдалась в Босфоре и Дарданеллах. Никогда такое количество советских транспортов не устремля­лось из Черного и Балтийского морей. Сначала феномен вызвал лишь недоумение, потом оно переросло и удивление, и, наконец, родилось подозрение. Забеспокоилась западногерманская разведка — ни один из ко­раблей не заходил в европейские порты. Агентура подтвердила опа­сения: в советских портах загрузка кораблей происходит в обста­новке чрезвычайной секретности и они отбывают в неизвестном направлении. Теперь западные разведслужбы, используя все силы и средства, пытались контролировать движение транспортов. СССР как мог старался препятствовать этому, 31 июля советское правительство заявило протест против использования самолетов-разведчиков НАТО совершающих в опасной близости облеты и фотографирование советских судов, следующих на о.Куба.

С 26 августа по 1 сентября 1962г. 12 советских судов подверглись облетам американских самолетов на пути к Кубе, с 28 августа к облетам дополнились и подходы боевых американских кораблей. При этом особенно интенсивное внимание было уделено теплоходу «Оренбург» - 28 августа к нему приблизился американский корабль и в течение 20 минут освещая его сопровождал, 31 августа два самолета американской морской авиации № 131531 и 120369 по три раза прошли над палубой, в тот же день американский эсминец «Charles H. Roan» DD-853, вышедший с военной базы Гуантанамо, приблизился к борту теплохода на расстоянии 0,7 мили и некоторое время следовал за ним. Но и это был не последний акт внимания «Оренбургу». 31 августа в 18.20 эсминец США «Biddle» DDG-5 пройдя параллельным курсом по левому борту на расстоянии 3 кабельтовых,

... Кстати облеты представляли опасность не только для наших кораблей, но и самих «воздушных шпионов». Вот что сообщали начальник Генштаба, и начальник Главного оперативного управления Генштаба Вооруженных Сил секретарю ЦК КПСС Фролу Козлову 12 сентября в докладной: «Секретно. Лично. Товарищу Козлову Ф. Р. Докладываем:
На подходе к о. Куба советские суда систематически обле­тываются самолетами США. В сентябре с. г. зарегистрировано до 50 случаев облета 15 советских судов. Облеты совершаются на критически опасных высотах.
12 сентября в 4.00 по московскому времени судно «Ленин­ский комсомол» было дважды облетано неизвестным самоле­том при подходе к порту Никаро. После очередного захода самолет врезался в море в 150 метрах от судна и затонул».
О том, что произошло с «Ленинским комсомолом», расска­зывает бывший начальник штаба зенитного ракетного диви­зиона подполковник в отставке Николай Антонец: «На Кубу переправлялись на турбопароходе «Ленинский комсомол». При подходе к острову американские летчики устроили нам психологическую атаку. Они резко пикировали над кораблем. Вот самый неистовый решил, видимо, сде­лать последний заход. «Нептун» (так мы называли палубные самолеты) пошел прямо на капитанский мостик. Пикировал под таким углом, что мы вобрали головы в плечи, думали, сейчас снесет нас выпущенными шасси. Снести он нас не снес, а из пике не вышел. Упал в море рядом с кораблем, образовал огромнейшую воронку. Пилот успел подать сигнал бедствия – наш радист принял его. Капитан остановил ко­рабль, приказал опустить шлюпку. «Ленинский комсомол» сделал три круга, но летчик не всплыл. Американцы о том случае, видимо, решили умолчать, по крайней мере я не встречал сообщений об этом...»

... Произведено планирование всех мероприятий по доставке советских войск на остров Куба в течение четырех месяцев . Первым днем погрузки назначить 12 июля 1962 года».
Перевозка личного состава и техники морем производилась на пассажирских и сухогрузных судах торгового флота из портов Балтийского, Черного и Баренцева морей (Кронштадт, Лиепая, Балтийск, Севастополь, Феодосия, Николаев, Поти, Мурманск)...».
На погрузку одного морского транспорта с использованием портальных и судовых кранов в среднем уходило 2-3 суток. Тяжелая техника (танки, САУ, спецмашины) грузилась ночью — в нижние трюмы, автомобили и тракторы днем — на верхнюю палубу Ракетные катера, размещенные на палубе, обшивались досками и обивались металлическими листами, становясь недоступными для инфракрасной аппаратуры. Для перевозки мотострелкового полка требовалось 3 грузовых и 2 пассажирских судна. Так для перевозки в сентябре из Кронштадта мотострелкового полка которым командовал Д.Язов выделялись сухогрузы «Ковров», «Сретенск» и теплоходы «Красноград», «Эстония» и «Победа».

.....Солдаты, сержанты и офицеры получали два комплекта одежды: гражданский — для маскировки — и военный, так на­зываемый «южный» вариант. Особые сложности возникли с размещением личного состава на корабле. Трюмы заполнялись людьми доверху. Почти месяц им было суждено находиться в раскаленной стальной коробке. Полковник в отставке Василий Шарий бывший в 1962г. лейтенантом одной из частей РВСН вспоминал: «... Здесь в один из дней нас собрали в складском помещении, где прямо на полу, по размерам, лежали навалом кучи гражданской одежды: рубашки, костюмы, плащи, шляпы, обувь довольно приличного качества. После такой маскировочной экипировки в «гражданское» все почувствовали себя по меньшей мере «резидентами», готовящимися к заброске в тыл врага

Технику грузили на борт торгового судна «Партизан Бонивур» (согласитесь, славное название для нашего десанта). На верхней палубе в основном находились бортовые машины и прицепы. Их обили фанерой с надписями «Автоэкспорт», «Тракторэкспорт». Верхнюю часть трюма -твиндек - переделали под казарму. По стенам укрепили нары для порядка 350 солдат и сержантов - очень много для закрытого и не приспособленного для людей помещения.
Осуществлялась она в полной темноте, скрытно. Для этого товарный состав с личным составом подали на причал. Но солдаты и офицеры не выходили сразу наружу, а шли из вагона в вагон по направлению к головному. Отсюда, с обратной стороны товарняка, мы переходили прямо на трап корабля. Солдаты спускались в твиндек, офицеры занимали каюты. Несведущему человеку трудно было разглядеть и понять, что на судно садится столько людей.

...Когда прошли Гибралтар, Через три часа нас снова собрали в твиндеке и здесь, наконец-то, зачитали приказ Министерства обороны СССР, постановление Совета министров об оказании братской помощи народу Кубы. Одновременно ознакомили и с политическим, экономическим, географическим положением острова. Нас больше всего вдохновила информация о близости Флориды: сто с небольшим километров не расстояние для ознакомительной экскурсии, решили мы».

...Переход судов проходил в крайне тяжелых условиях. Температура внутри судовых трюмов нередко достигала 50 градусов Цельсия. Пища выдавалась два раза в сутки в ночное время. Многие продукты — сливочное масло, мясо и овощи — из-за высо­кой температуры быстро портились. В таких условиях не обошлось без болезней, и даже смерти людей. Хоронили военнослужащих по морскому обычаю — зашивали в брезент и опускали в море. Представление о пережитых испытаниях дает фрагмент из воспоминаний полковника в отставке Василия Шария бывшего в 1962г. лейтенантом одной из частей РВСН: «… начались океанские будни. (лучше всего это делать в средней части судна, на корме и в носовой части сразу тошнит). Всех развлечений - увидеть корабль на горизонте или самолет маленькой точечкой в небе. Главное - не подходить близко к твиндеку, где расположились солдаты. Когда кто-то из офицеров приближался к люку, оттуда, сразу неслись крики «Хлеба давай!».
Дело в том, что на всю дорогу хлебом запастись нельзя: он при влажном воздухе быстро плесневеет. А выпекать хлеб на корабле в таком количестве просто нереально. Сухари, которые выдавались солдатам по установленной норме, чувство голода у молодых здоровых парней не заглушали. К тому же паек, рассчитанный по калорийности, а не по количеству и качеству, был беден. Проблема хлеба и сытости стояла до возвращения домой очень остро.

Вообще выносливости наших солдат я до сих пор поражаюсь. Наше путешествие туда заняло ровно 17 суток. Морская болезнь почти у всех. Духота, тропическая влажность, нет никаких условий не только для того, чтобы принять душ, а просто элементарно умыться, постирать носки, белье. Тот, кто замыслил эту операцию, думал, конечно, только об эффекте доставки техники, но не о людях, эту технику сопровождающих. За время пути твиндек превратился в настоящую душегубку. Воздух от стольких распаренных мужских тел стал тяжелым и зловонным. Солдаты лежали по своим берлогам и, наверное, уже привыкли к этой невозможной атмосфере. Дышать свежим морским воздухом они выходили по очереди, по 7-8 человек за раз и е строго отведенное время....

После обеда к нам в каюту заглянул боцман и сказал, что нас с Гибралтара сопровождает подводная лодка. Выяснилось, что с субмарины заметили нашу спасательную операцию и командир ПЛ запрашивал по связи, какая нужна помощь. Мы были удивлены и обрадованы - выходит, не одни в океане, под охраной!
НА КУБЕ

Уже на подходе к острову-государству нас принялись облетать на бреющем полете самолеты ВМС США. С палубы убрали всех солдат и офицеров, на ней могли появляться лишь члены экипажа «Бонивура». Только теперь пришло чувство опасности, никто не знал, как надо поступать в случае провокации. На воде чувство незащищенности у «сухопутных крыс, естественно, удваивается: очень уж ненадежным убежищем кажется судно. Конечно, сопровождение невидимой, но такой родной подлодки немного успокаивало и грело душу, но все-таки...
А американские самолеты начали облетать корабль и ночью, освещая его прожекторами.

( Collapse )

29 октября напряженность стала спадать. Начался демонтаж советских ядерных ракет средней дальности, что не осталось незамеченным американской аэрофоторазведкой. Карибский кризис нашел политическое разрешение....

...Одним из условий демонтажа наших ракет на Кубе был демонтаж и вывоз американских ракет с территории Турции из района Инжирлика. Об этом знал адмирал Чурсин, так как этот район представлял исключительную опасность не только для Черноморского флота, но и для всей европейской части государства.

автор Розин Александр. там ещё очень много: http://alerozin.narod.ru/Cuba1962.htm

17 июля: MSC Flaminia на утро 17 июля в прежнем положении, дрейфует покинутый экипажем, состояние судна и степень распространения огня неизвестны, облетов судна не делалось, спутниковых фотоографий также нет. Опубликовано одно небольшое фото горящего MSC Flaminia известным изданием Trade Winds, фото сделано с борта супертанкера DS Crown, принявшего на борт экипаж и пассажиров контейнеровоза. Экипаж покинул MSC Flaminia в точке 48-13N 027-59W, последнее известное место - 48-13N 027-56W, контейнеровоз медленно дрейфует в восточном направлении. Оператор контейнеровоза, компания NSB Niederelbe, подписала контракт со спасательной компанией Smit, к контейнеровозу следуют спасатели Fairmount Expedition и Anglian Sovereign, ранее давалось ЕТА 17 июля вечером, в последние часы оно перенесено на 19 или даже 20 июля.
Версия о самовоспламеняющимся отбеливателе гипохлорит кальция, перевозившемся в контейнере или нескольких контейнерах, как причине пожара и взрыва, практически отпала, NSB Niederelbe проверила все грузовые документы и не нашла гипохлорита кальция среди заявленных в манифестах грузах.

( Collapse )