То по шоссе, для шины колком,
То по тропинке через лен,
То утрамбованным проселком
Велосипедит почтальон.
Игорь Северянин
Кажется, еще у Джеймса Барри выведен Почтальон, главным достоянием коего был велосипед. Надо сказать, что этот шотландский коллега Печкина и сидючи в седле оставался злобным, ибо, по словам Барри, «мог проделать многие мили и мили для того, чтобы рассказать плохие новости». Если припомнить еще и мальчишек-велосипедистов из американских фильмов, швыряющих рулоны газет на лужайки, можно сделать вывод о нераздельности понятий почтальон и велосипед. Даже странно, что на почтовом гербе до сих пор изображают рожок, а не велосипедный звонок. Тем более что звонок заменяет собой еще и набат: в советской глубинке все новости сообщал именно почтальон.
Более того, почтальон зачастую был единственным представителем власти для местных жителей. Таков наш простоквашинский герой, и этот монопольный статус безмерно тешит его чувство собственной важности: он бесцеремонно вторгается в вашу частную жизнь, задает вам вопросы, пьет ваш чай, но даже это не главное. Почтальон жаждет вас подписать, причастить к официальной культуре и этим он подобен миссионеру.
По другую сторону вигвама его паства: дядя Федор - эскапист, советский дауншифтер (притом дауншифтер-деревенщик: напомним, что ради Простоквашина он отказывается от поездки в Сочи) и сквоттер. Почтальон мог бы на полных основаниях обвинять его в захвате чужого имущества, но его не интересует экономика, Печкин - агент политический. Его цель - инакомыслие, метр в его руках - рыцарский артефакт, мифический общий аршин, прокрустов классификатор и усреднитель: это - посылка, а это - уже бандероль. Новоявленные соседи всячески ставят палки в колеса: кот не хочет предъявлять документов, пес дырявит ушанку, а галчонок и вовсе метит на место Печкина. Почтальон всегда стучит дважды: первый раз в дверь, второй - в органы. Если бы не вовремя поднесенный рубль в купе с конфетами, он обязательно сообщил бы в милицию про галчонка. Однако противостояние на этом не заканчивается: Галчонок, став сторожем, переводит конфликт с почтальоном в открытую конфронтацию. Заняв вахту, Хватайка начинает играть роль самого Печкина, и даже античное хитроумие не помогает Печкину победить в этом противостоянии. Одиссей обманул Циклопа, назвавшись Никто. Печкин почти так же отвечает на вопрос «Кто там?»: «Да никто!», но тщетно.
Печкин еще и вивисектор, готовый сдавать зверей для опыта. Следующий шаг - лоботомия и крематорий, который зловещим образом замыкает ассоциативный ряд, идущий от фамилии почтальона. Сложнее с именем: Игорь Иванович... Кто это: Сикорский? Сукачев? В инициалах мелькает имя Иеговы, но Печкин скорее его Свидетель. Он не зря носит ушанку - она наглядно подчеркивает его статус Государева Уха. Длинный нос дополняет портрет следопыта, а перечень регалий пополняется вдобавок Государевым Нюхом. В силу именно этой роли Печкин чует конкурента в галчонке - тот тоже любит задавать вопросы – до того, что готов извести соперника-говоруна. Во фразе: «Он у меня рубль олимпийский украл! Его надо в поликлинику сдать, для опытов» так и слышится «Обидели юродивого! Отняли копеечку!» В его случае название профессии следовало бы писать почтольон, от «По что?»
Интересно, что в книге велосипеда Печкину не дарят – за неимением в деревне магазинов. Почтальону дарят билетов пачку. Так что быть ему злобным до конца своих дней, выиграть в советской лотерее может только государство.
geomakss в Компьютерная модель подтвердила возможность путешествий во времени
